МАСТЕРА ВЫСШЕГО ПИЛОТАЖА

Снимать фильмы о войне чрезвычайно трудно. Время не щадит ни людей, ни технику, принимавшую участие в боевых действиях. В фильме "В бой идут одни "старики" роль истребителей Ла-5 и "мессершмитт" исполняли никогда не нюхавшие пороху, созданные уже после войны учебно-тренировочные машины. Но выглядели самолеты-актеры достаточно правдоподобно.

О том, как достигалась техническая достоверность, корреспондент "ФАКТОВ" попросил рассказать летчиков - участников съемок, мастеров спорта по высшему пилотажу Виктора Соловьева и Анатолия Луговского.

"Для придания схожести с истребителем Ла-5 фюзеляж Як-18П загрузили... бетонными блоками"
- Весной 1973 года к нам на аэродром "Чайка" приехал Леонид Федорович Быков, - вспоминает начальник штаба Центрального аэроклуба имени О.К.Антонова Виктор Александрович Соловьев. - Объяснил, что от нас требуется.

Опыт участия в таких делах у нас уже был. Более того, в нашем аэроклубе работали инструкторами и авиатехниками бывшие фронтовики Владимир Воловень, старший тренер сборной Украины по высшему пилотажу Валентин Коваль, Леонид Уткин... Консультантами фильма были генерал-полковник авиации, Герой Советского Союза Семен Харламов и заслуженный военный летчик СССР Анатолий Иванов, начальник нашего аэроклуба Николай Титовский.

Ранее мне довелось "воевать" в группе немецких летчиков в фильме "Освобождение" Юрия Озерова, снимавшегося в Киевской области. А для съемок знаменитого Прохоровского танкового сражения выбрали широкое поле возле села Ходосиевка под Киевом. Я летел в группе истребителей, прикрывавших танки. Шли на бреющем, под нами грохотали взрывы - рядом земля летела. Но однажды пиротехники что-то не рассчитали и в мой самолет снизу ударил 30-метровый столб воды. Меня подбросило, думал, крылья отвалятся.

А вот во время съемок телесериала "Карпаты, Карпаты..." - о партизанском рейде соединения Ковпака - рвануло прямо под самолетом Толи Луговского. И в его машину полетели камни. У самолета, когда он вернулся на аэродром, были настоящие дыры-пробоины в крыле и фюзеляже, как на фронте...

Но у Леонида Быкова всякие неожиданности были сведены к минимуму. Перед съемками все тщательно продумывалось. Бывшие фронтовики здорово помогли приспособить спортивные машины для наземных съемок и крупных планов. Например, у наших Як-18П было три стойки шасси, третья - носовая. У истребителя Ла-5 - две стойки и маленькое колесо на хвосте. Поэтому у Яка носовое шасси убрали, вместо него приварили колесо на хвосте. А чтобы самолет не опрокидывался вперед, в заднюю часть фюзеляжа положили противовес - бетонные блоки. И машина прекрасно рулила.

"Учтите, самолет горит ровно семнадцать секунд!"
- Кстати, Леонид Быков пожелал сам научиться рулить, - продолжает рассказ Виктор Соловьев. - Сказал, что неплохо водит автомобиль, и с рулежкой особых проблем у него быть не должно. Мы с товарищами переглянулись: управление самолетом ничего общего с вождением машины не имеет. Скорее оно ближе к вождению танка.

Но посадили Леонида Федоровича в переднюю кабину, в заднюю сел летчик. И Быков за полчаса научился прекрасно рулить! Он даже летал неплохо с нашим инструктором Леонидом Уткиным.

А в роли немецких истребителей мы использовали спортивные самолеты Z-326 чешского производства - у них двигатели более остроносые. Раскрасил - ну чисто тебе "мессершмитт"!

Разрисовывал самолеты художник из киногруппы - пожилой дядечка без руки, фронтовик. Он пользовался немецким календарем 1944 года с прекрасными фотографиями боевых машин "люфтваффе", на которых отлично были видны камуфляж, кресты, номера, символика разная - драконы, звери, тузы бубновые и прочее.

Правда, самолеты, особенно "немецкие", раскрашивались гуашью, чтобы потом можно было смыть. А ночью прошел дождь, и весь камуфляж потек! Опять пришлось красить. Художники ругались. Потом кто-то додумался в гуашь добавить клей. Отлично получилось. Зато потом, после съемок, техник начал мыть самолет - а краска не смывалась! Когда мы возобновили учебные полеты, то больше недели летали над киевской околицей со свастиками, пока не отмыли.

Для наземных съемок мы задействовали четыре Як-18П - они "играли" наши Ла-5, два летающих Z-326 -"мессершмитты", и еще два "зета" использовали для наземных съемок - один с драконом на борту, а второй - старый, списанный, который Москва разрешила нам сжечь. Помните, Кузнечик (Сергей Иванов) с собачкой в кабине сбил внезапно появившегося над нашим аэродромом "мессера", к которому, горящему на земле, подъехали на грузовике Титаренко с товарищами? Там тоже была, кстати, проблема. Киношники где-то откопали настоящую старую "полуторку" - полуторатонный грузовичок ГАЗ-АА с деревянной кабиной времен войны. Этот "экспонат" был, как нынче говорят, совершенно убитый. Дело в том, что спортивный самолет сгорает очень быстро, примерно, как и истребитель, - ровно за 17 секунд. Обшивка-то у него - перкаль, пропитанный лаком. И если во время съемки этой сцены машина вовремя не заведется или заглохнет на полпути, артисты не попадут в кадр, а самолет сгорит - второго самолета, чтобы сжечь, у нас не было. Мы предупредили об этом Быкова. Леонид Федорович попросил механиков проверить двигатель. И полуторка не подвела. Мы вкопали "мессер" в землю, как будто он при падении зарылся носом, подожгли. Артисты подъехали к нему за пять секунд. Кадр получился!

Но я назвал не всю технику. Еще на двух летающих Як-18ПМ [вероятно, речь идет все-таки о Як-18ПС /администрация сайта/] мы с мастером спорта по высшему пилотажу Сергеем Щуром изображали "лавочкиных". На третьем Толя Луговской возил оператора Виталия Кондратьева, на четвертом с летчиком Уткиным летал Леонид Быков.

- А где нашли старый "кукурузник", использовавшийся в качестве ночного бомбардировщика, на котором летали героини Ольги Матешко и Евгении Симоновой?

- Его привезли из подмосковного города Монино. Там находится Музей ВВС. Самолет уже не летал, но двигатель запускался, и летчица Людмила Петраш, чемпионка Украины по самолетному спорту, рулила на нем по земле. Но Люда, прекрасный летчик, мастер спорта, как-то не сразу приноровилась к маленькой особенности старого По-2: у него шасси не имело тормозов. Скорость движения по земле, остановки -- все регулировалось сектором газа, оборотами винта.

Но вот когда приземлившийся якобы самолет с девушками-летчицами должен был рулить в кадре прямо на зрителя, то есть на камеру, и должен был остановиться метрах в трех-четырех от нее, Люда, очевидно, не рассчитала и газанула так, что кукурузник попер прямо на камеру. Оператор с круглыми от ужаса глазами отпрянул от окуляра, а потом дал деру. Все, кто стоял рядом, схватили самолет - кто за киль, кто за нижние плоскости - и метрах в двух от камеры остановили его, удержали.

- Вы говорили, что сожгли всего один самолет. А как же с теми, в которых горели артисты -- ослепший во время боя Ромео не мог приземлиться, а герой Владимира Талашко направил пылающую машину на врага?

- Для таких сцен мы придумали нехитрое приспособление. На вертушке, напоминающей детскую карусель, установили отрезанную от списанного самолета кабину. Рядом оборудовали место для камеры и оператора. В кабину садился артист. Перед фонарем на капот или рядом ставили противень с горящей и дымящейся промасленной ветошью.

Помощник оператора привязывал к этому сооружению веревку и, бегая по кругу, вращал его. Пламя от встречного потока воздуха разгоралось, лизало фонарь, горизонт вращался -- полная иллюзия полета. Казалось, что и двигатель горит, и в кабине пожар. А горящие и падающие сбитые самолеты мы имитировали, конечно, при помощи дымовых шашек и прочей пиротехники, еще в фильм очень хорошо вписались сцены воздушных боев из кинохроники.

"Алексей Смирнов рассказывал анекдоты с "бородой". Но так, что все ухохатывались"
- Как себя вел на съемках Леонид Быков?

- Вы знаете, очень спокойный, простой, хороший был человек. Со всеми, независимо от чинов. Никакого крика, мата. Помню, когда снимали "Освобождение", Юрий Озеров, не в обиду будь сказано (ведь тоже хороший был человек, но импульсивный), иногда крепко костерил нерадивых. А с Быковым и нам, и его коллегам работалось очень легко. Задачи объяснял обстоятельно, терпеливо, дублей мы делали минимальное количество, все получалось, как правило, сразу.

Под стать Леониду Федоровичу по лучшим человеческим качествам был и второй великий актер Алексей Макарович Смирнов - бывший фронтовик-разведчик, кавалер двух орденов Славы. Обаятельнейший человек! Идем однажды по Чернигову (кроме "Чайки", съемки частично проводились в пойме Десны, а также в районе поймы Тетерева, недалеко от сел Спартак и Кодра мы помогали снимать сцены поиска нашими летчиками немецких танков, замаскированных под стога сена). Возле центральной гостиницы видим - Макарыча окружила молодежь, восхищенно расспрашивающая о съемках "Операции "Ы" и других приключений Шурика".

Как-то образовался перерыв в съемках. Ну и мы решили все это дело отметить на природе по-летному - на траве расстелили самолетный чехол, поставили на него выпивку-закуску нехитрую. Ждали Быкова, но Леонид Федорович был чем-то занят, приехал один Алексей Макарович. Незадолго до этого он попал в автомобильную аварию, нога побаливала, садиться на брезент человеку грузному и так тяжело. Положили Макарычу два парашюта один на один, дали стакан коньяка и пошла застольная беседа. С нами был начальник Черниговского аэроклуба (мы с его аэродрома в Колычевке взлетали) - большой любитель анекдотов. И начали они со Смирновым соревноваться. Авиатор новые рассказывает. Алексей Макарович - "с бородой". Но как рассказывает! Мы просто ухохатывались, животы болели. И он с нами искренне смеялся -- смешно и заразительно. Никакой гордыни и звездности в нем не было. Еще мне запомнилось, что на съемках Смирнов почему-то все время ходил с покусанными губами. Почему - я постеснялся спросить. Молод был.

Владимир ШУНЕВИЧ
"ФАКТЫ"