Главы из книги "Будем жить!"
Роза МАКАГОНОВА, заслуженная артистка России
ОН ДАРИЛ РАДОСТЬ БЫТИЯ

Счастлива, что мне представилась возможность написать несколько слов в сборник воспоминаний о Леониде Быкове, который сохранит память о нем надолго, и не только для нашего поколения, которое имело счастье знать его, общаться с ним. К сожалению, моя память слишком несовершенна и воспоминания в большинстве случаев носят не конкретный, а эмоциональный характер. Ну, вероятно, как и у многих актеров... Тем более, что мне пришлось общаться с Быковым на заре туманной актерской юности, во время съемок фильма "Судьба Марины". Это был и мой, и его первый фильм. А первый фильм в юности - это всегда радость. И все было окрашено этой радостью, что вероятно, нас и объединяло. И навсегда у меня осталось вот то ощущение радости бытия. Радости, которой он озарял всех окружающих, той жадной радости, с которой он работал.
Чаще всего я видела его смеющимся, но иногда грустным. Это была та самая пушкинская грусть, помните: "Мне грустно и легко, печаль моя светла..."
И даже в самые грустные минуты предметом его шуток был он сам. Он был недоволен своей внешностью, вероятно, она не совпадала с его представлением о себе самом. Он был необыкновенно лиричен, поэтичен, он был всегда влюблен во что-то или в кого-то. Он был романтик. И ему мешал его нос. Как Сирано. Но ведь не забывайте, что это было в далекой юности, а в юности мы все комплексуем по поводу своей внешности.
Он был рыцарь. Настоящий рыцарь по отношению ко всем женщинам и товарищ в то же время. С ним можно было, как с подружкой, поделиться своими горестями и получить мудрый (как ни странно в том возрасте) совет.

Жизнь, к сожалению, надолго развела нас, и я совсем не знала, каким он стал потом. Слышала о его творческих огорчениях, восхищалась его успехами на экране уже и как режиссера. Виделась с ним на ходу на совещаниях, съездах кинематографистов и т. д. Но запомнилась наша последняя встреча в Киеве, незадолго до его гибели. Он уже был известный, признанный, именитый. Но что-то в той встрече встревожило и тревожит меня сейчас. Или это последующие события наложили свой отпечаток на мое восприятие той встречи?
Понимаете... он уже не излучал той радости, прежней. Он обрадовался мне, но глаза были грустными, тревожными... Повторяю, может быть, это - мое воображение. Он рассказывал о работе, о детях. А в самом конце сказал, что купил машину. Наверное, ту самую...
И вот это сочетание фразы о машине с грустными, почти трагическими глазами привнесли в мою жизнь ту тревожную ноту, с которой я живу до сих пор. Может быть, он предчувствовал?.. С тонкими, одаренными натурами это бывает.
Почему-то есть еще у меня и чувство вины. Если что-то почувствовала - почему не расспросила, не помогла? Как же мы бываем равнодушны друг к другу подчас, не бережливы!

1980 г.

Вернуться к содержанию >>