Главы из книги "Будем жить!"
Вспоминают участники фильма "В бой идут одни "старики"
Вано ЯНТБЕЛИДЗЕ, актер
ЧЕЛОВЕК, ДАРИВШИЙ НАДЕЖДУ

В моей скромной квартире тихо. Уже поздно... Со стены на меня смотрит грустное лицо Леонида Федоровича. На портрете надпись: "Дорогой Вано, бери мой хлеб! Всегда твой Быков". На столе чистый лист бумаги.
Несколько дней тому назад получил письмо - мне предлагают написать воспоминания о Л. Ф. Быкове... Как нелепо писать воспоминания о человеке, который все время рядом, с которым мысленно всегда разговариваю, с которым советуюсь, перед кем оправдываюсь и исповедуюсь...
Человек, подаривший мне надежду.
Мне казалось, что я мог говорить о нем нескончаемо, без устали, без передышки,' всегда...
А вот сейчас так беспомощен. С чего начинать, как трудно дается первая фраза. По радио только что закончился ночной выпуск последних известий. Радиостанция "Юность" передает концерт:
Давайте восклицать, друг другом восхищаться, Высокопарных слов не надо опасаться, Давайте говорить друг другу комплименты, Ведь это все любви счастливые моменты... Тем более, что жизнь короткая такая... .
В ночной тишине еще задумчивее кажется грустный голос Б. Окуджавы...
Да, я ведь всегда остерегался ему сказать вслух, кем он был для меня... Мне всегда казалось, что это успею потом, в следующий раз... Почему-то было всегда стыдно... Да и он сам ведь любил молча...
Он неожиданно счастливо вошел в мою жизнь и неожиданными радостями награждал всегда... при каждой

новой встрече, на съемочной площадке, в каждой, даже мимолетной беседе... Он дарил мне радость ожидания чего-то лучшего, праздничного, не будничного...
Вспоминаю 1972 год. Мне, семнадцатилетнему парню, только что приехавшему из живописного, безумно колоритного городка Самтредия, театральный институт подготовил огромное количество непредвиденных, сложно решаемых проблем. Никак не придумывались и не делались первые этюды. Никак нельзя сказать, что педагоги были в восторге от моих попыток приобщиться к актерской профессии. Страх и стеснительность, неловкость, незнание куда деть руки, огромное количество непрочитанных книг, неумение анализировать и такие скудные жизненные наблюдения - одним словом, поводов для переживаний и огорчений хватало. Приближалась весенняя экзаменационная сессия...
Ив один из таких дней, когда я вышел из аудитории после занятий, в коридоре института меня остановил рослый мужчина. Он представился вторым режиссером фильма "В бой идут одни "старики". Спросил: далеко живу или нет, и нет ли у меня дома моих фотографий. Я был ошеломлен, как говорится, счастье было так возможно. О, как мне хотелось в тот миг, чтобы наше студенческое общежитие, которое находилось на окраине города, было бы рядом! Там у меня было несколько, на мой взгляд, очень удачных фото, снятых моих однокурсником... Не испугавшись расстояния, он поехал вместе со мной, по дороге рассказал содержание фильма, что всем участникам фильма придется научиться летать самим, что фильм снимает известный киноактер, назвал фильмы с его участием, забрал мои фото, сказал, чтобы я ждал вызова на кинопробу и уехал. Моему счастью не было конца. Я был настолько растерян этой неожиданностью, что на прощание сказал: "Нет, нет, наверно, из этого ничего не получится, как я научусь за три месяца летать?" (Как будто все другие актерские сложности, связанные с игрою в фильме, для меня были так легко разрешимы.)
Трудно описать, чего мне стоил этот месяц ожидания. Больше всего меня пугала встреча с человеком, который должен был решить мою участь. К сожалению, я не видел ни одного фильма с участием Леонида Федоровича до этого. Я знал его только по журнальным вырезкам, которые усердно собирал в тот месяц ожидания. Несмотря на то, что в большинстве случаев Быков снимался в комедиях, почему-то по этим фото мне он казался строгим, неулыбчивым, очень высоким.
И, наконец, долгожданная телеграмма. Бесконечные часы полета в Киев...
Леонида Федоровича на студии не оказалось. Его вызвали по каким-то организационным делам. В комнате съемочной группы я увидел нескольких известных грузинских киноактеров. Естественно, встреча с такими претендентами на роль больших надежд мне не вселяла. Я был совершенно растерян, и в какой-то. миг решил вообще ехать домой. Я вышел из комнаты, и в коридоре увидел его. Он с кем-то шел, оживленно разговаривал, заметив меня, остановился, дружелюбно улыбнулся и спросил: "Вы, наверное, ко мне, да? Из Грузии?", Ударил по плечу и сказал своему собеседнику: "А он за три месяца летать точно научится!". Как мало нужно актеру, чтоб снова вернулась надежда. Как я потом узнал, оказывается, второй режиссер А. В. Чернолих, рассказывая обо мне, сказал и о той наивной, нелепой фразе. Потом были пробы, скорее учеба, советы, чем испытания. А потом - все как в сказке.
Как я уже сказал, это была моя первая роль, но ощущение неожиданного счастья быстро ушло. Началось дело, сложная, кропотливая работа. Как новичка меня все пугало и к тому же влекло своей неизвестностью, все вызывало тревогу и без этой тревоги жить не хотелось. Он' это знал, чувствовал и с какой-то легкостью сочетал требовательность с дружелюбием. Он был актером, который знал не только тонкости этой сложной профессии, но и цену доброго слова, ласковой поддержки в сложные моменты.
Он всегда вселял надежду, веру в свои силы, уверенность. Когда закончился первый фильм, он подарил надежду новой встречи друг с другом и с интересной работой. И эта встреча состоялась. И какой он был мастер создать дружелюбную атмосферу, сближать людей, рождать привязанность, дружбу! Фильм "В бой идут одни "старики" снимался почти в той последовательности, как были расположены эпизоды в самом фильме. Смерть каждого героя означала, что он закончил съемочные дни и должен был уезжать. Каждый такой эпизод вызывал еще какое-то добавочное сожаление о том, что мы на время должны были расстаться с другом.
Естественно, что играющий режиссер - всегда пример на съемочной площадке. Но его актерское лидерство подкреплялось не только авторитетом режиссера, а его истинным актерским даром. Он никогда не подчеркивал свое преимущество, никогда не требовал особого уважения к себе, ни в чем не щадил себя, репетировал всегда с полной отдачей, захватывал своей эмоциональностью, заражая нас сиюминутной готовностью.
Мы порою забывали, что он режиссер. Это была настоящая эскадрилья. Он - командир, мы - солдаты... В фильме есть эпизод - отдых эскадрильи. В этом эпизоде были заняты почти все участники фильма. Длинная панорама захватывает всех летчиков: кто письмо пишет домой, кто моется, кто рассматривает карту, кто наигрывает на баяне... Эпизод репетировался долго. Среди всех нас расхаживал командир "поющей" эскадрильи, наш "маэстро". Репетиция шла вяло. Леонид Федорович был недоволен, ему чего-то недоставало. Наконец он сказал: "Давайте снимать". Пошли напряженные минуты съемки. Камера шла за Леонидом Федоровичем, и пошел он совсем другой, с присущим ему сочетанием грусти с бодростью. Он подошел к одному из нас, который старался стать на руки, остановился, внимательно смотрел на его тщетное страдание, улыбнулся, отодвинул его в сторону, сделал какой-то головокружительный кульбит, похлопал его по плечу и пошел дальше. Этого он на репетиции не делал. А сейчас сделал с такой легкостью и с таким азартом, что мы все мгновенно подтянулись, все ожили. И так было всегда. Наш "маэстро" всегда готовил какие-то "сюрпризы".
Сейчас, когда прошло столько времени, я снова смотрю этот фильм, и когда смотрю на Леонида Федоровича, которого уже нет, все воспоминания, которые скрыты за каждым эпизодом, приобретают другой оттенок, % другую значимость. Искренне сожалею, что по своей беспечной молодости не вел дневников. Не записывал все те мелочи, все мгновения судьбою дарованной мне этой встречи.
Вначале я сказал, что он был для меня первым режиссером. За это я был всегда ему признателен и нежно любил его. А он всегда чувствовал ответственность за это первенство и очень внимательно следил за моей творческой судьбой. Его всегда интересовало, что я играю в театре (сам бывший театральный актер, он очень высоко ценил труд актера в театре).
Помню, при одной встрече я ему рассказал, что мне предстояла роль Максима Вологжина по пьесе В. Распутина "Живи и помни". Узнав это, он искренне загорелся, дал много советов и, наконец, сказал мне: "Ты очень должен полюбить того, кого играешь, тогда даже самая малая удача станет дорогой. Я верю в тебя".
Просил сообщить, как пройдет премьера, готовился приехать к нам в Телави с фильмами и устроить встречу со зрителем. Но, увы...
Уже очень поздно, далеко за полночь. Безумно много чего хотелось о нем рассказать. Да, воспоминания накладываются одно на другое. Пересматриваю фотографии, где мы сняты вместе. Фото с надписями друзей, которые мне подарил Леонид Федорович, и его фильмы. Письма, какие-то записки, рецензии на наши фильмы, даже статья обо мне в газете "На экранах Украины" - это тоже его подарок.
Из моей жизни ушел человек, который мне дарил светлую надежду и веру в себя и во все прекрасное.

1982 г

Вернуться к содержанию >>