Главы из книги "Будем жить!"
Вспоминают участники фильма "В бой идут одни "старики"
Виктор МИРОШНИЧЕНКО, заслуженный артист Украины и Чувашии
Я СЛЫШАЛ БЫКОВСКУЮ ТИШИНУ...

Снимали сцену "с кражей мыла в казарме". Помните ее в фильме "Аты-баты, шли солдаты..."?
В павильоне работало два десятка человек. Звучала несколько раз команда "Мотор!", осветители колдовали над светом, оператор и его ассистент - с камерой, актеры входили и выходили из кадра, - словом, шел нормальный съемочный процесс.
Смена закончилась, все зашумели, кто-то заскандировал "аты-баты, шли солдаты, аты-баты, по домам", но... выйти из павильона никому не удалось. Павильон снаружи был заперт. Наглухо. На засов.
После усилий нашей предприимчивой администрации нас открыла изумленная тетя Дуся:
- Я думала, тут вже никого немае. Тихо ж зовсим! - извинялась она, искренне удивляясь, что столько киношников в павильоне могли работать без привычного ей шума и гама.
Поначалу и я удивлялся, когда еще в "Стариках" работал. В ушах звенела тишина, знакомая всем, кто работал с Леонидом Федоровичем, какая-то особенная, быковская тишина... И здесь, в седьмом павильоне киностудии, и на натуре - в Чернигове или Загорске, на каждой съемочной площадке, где работал Быков, я слышал эту тишину и слышал все лаконичные, емкие, единственно необходимые реплики режиссера. Такой тишины я не слышал больше ни на одной съемочной площадке. Именно эта атмосфера давала возможность внутренне собраться перед съемкой, вспомнить все наши разговоры по поводу роли с Леонидом Федоровичем, уточнить и упорядочить какие-то новые ощущения от предстоящей сцены, высказать ему свои сомнения, находки... Ведь он ждал - это чувствовалось, - чтобы актер принес свое видение роли, сцены, эпизода. Иначе с таким вниманием не выслушивал бы все то, что порой и не успевало укладываться в мысль...
Никогда не было вокруг него суеты. Никогда. Всегда все успевал, всегда на все хватало времени. Он умел ценить время, берег его, он необычайно остро ощущал его бег.
...Однажды я опаздывал на съемку. В "Аты-баты..." В Загорск. Опаздывал на целую смену. Зная, как переживает по этому поводу Леонид Федорович, спешил ужасно. Сошел с электрички и пошел по шпалам - точно не знал, где именно в лесу находится наша съемочная площадка. Чуть не замерз - путь казался бесконечным в лесу. Машина съемочной группы подобрала меня. Не заезжая в гостиницу, я попросил отвезти меня на площадку.
Ну, думал, и получу же я сейчас. Но Леонид Федорович молчал... Я начал оправдываться:
- Понимаете, в той группе белая лошадь захворала. Хромать стала. А я же - при ней! Из кадра в кадр! Вот и опоздал - ждал, пока она...
- Ну, я тебе эту белую лошадь еще вспомню! - сказал Леонид Федорович. Сказал так, что я не понял - в шутку или всерьез. Но в картину он потом "втащил" эту белую лошадь...
Больше я ни разу не подвел его в работе.
...Мороз в Загорске в ту зиму 1975-1976 гг. был крепкий. Прилетел на съемку Вано Янтбелидзе из Тбилиси. Снимали строй. Стоит в строю и он. И вдруг; "Я больше не могу...". И, как сомнамбула, глядя перед собой, вышел из строя, несмотря на работающую камеру...
- Перерыв! - остановил съемку Леонид Федорович.- Чтобы Вано согрелся. - И тепло стало сразу всем...
Помню, работал я в Черниговском драматическом театре. И вдруг телеграмма - приглашение на кинопробы в Киев, к Быкову, в "Старики". Приехал. Не могу унять волнения. Читаю сценарий. По роли - я сибиряк, с эдаким широким характером, с характерной речью... Забоялся я, откровенно признаюсь. Впервые за годы работы в кино такое несоответствие между мной и характером моего персонажа.
- Не потяну, - сообщил я Леониду Федоровичу с горьким облегчением. - Никак не смогу я с сибирским колоритом...

- А ты, Витя, не волнуйся. Раскрепостись и давай с черниговским колоритом!
Леонид Федорович любил импровизировать. В сценарии "В бой идут одни "старики" эпизода с забиванием гола в сцене "разговор с Ромео" не было. В перерыве между съемками других сцен мы постоянно играли в футбол. И он играл. Думали, просто так, отдыхает. А однажды он рассказал нам, что сцену разговора с Ромео о женитьбе будет снимать здесь, на футбольном поле... Помните, какой прекрасный гол забил комэск Титаренко в ворота, на которых стоял Ромео?
И еще одна особенность таланта актера, режиссера и человека Леонида Быкова вспомнилась мне: удивительное чутье органичности. В кадре у него органично все: и натура, и реквизит, и поведение актера, и текст, им произносимый, и звук, и музыка, и даже то место, точка, где стоят камера и оператор. Все - правда. Все - жизнь.
Никакой позы, никакой фальшивой фразы и в жизни. Разговор с нами, актерами, почти всегда касался отвлеченных тем. И о футболе (он страстно болел за киевское "Динамо"), и о рыбацких делах (с Володей Волковым они часто толковали о том, как варить горох для рыбы и для какой), и о песне... Да мало ли тем диктует нам каждый день?
Но во всех этих якобы необязательных разговорах никогда не забывал Леонид Федорович о тех, кто рядом с ним. Удивляюсь до сих пор, откуда и как он узнавал обо всех наших житейских бедах и затруднениях: кому квартиру не дают, кого не снимают... И что важно, не просто словом помогал, но действовал. В самом прямом смысле слова: ходил по кабинетам, доказывал, убеждал, не боялся и с трибуны сказать свое мнение по тому или иному вопросу.
Любимое его выражение "будем жить, пехота!" я принимаю, как наказ жить только по тем отметинам, которые он оставил в моем сердце.

1981 г.

Вернуться к содержанию >>