Встань, маэстро!
Его сердце горячее билось, как всегда на высоких тонах,
А однажды вдруг остановилось, так внезапно, у всех на глазах.
Мог ли кто-то это предвидеть, ну скажите же прямо и честно,
Те, кому так безумно мешала пресмыкаться, улыбка «маэстро»!
Хоть сейчас спустя десятилетья, не солгите, с душею не сладить,
Те, кто мог той весной холодной его боль хоть на миг да сгладить.
Те, кто мог дать вздохнуть свободно, но молчание предпочел,
Продолжайте, жить также тихо и уютно, когда он ушел.
Продолжайте в подобном духе, существуйте, лгите где нужно,
Там где надо ползите на брюхе, улыбаясь сквозь зубы, натужно.
Он в отличьи от вас не лукавил, хоть страдал и горел , смертельно.
Свое сердце в залог оставил, верил искренне, неподдельно.
Верил людям, его предавшим не единожды, грубо, тонко,
Добрым взглядом пронзив уставшим изворотливейших подонков,
Верил горечь обиды пряча, глубоко в изнуренном сердце,
Потому что не мог иначе, согревать предпочтя, не греться.
И конечно его любили, да бесспорно любили все,
Ни один только не оказался рядом с ним на той полосе,
В тот апрель злополучный холодный, дождь оплакивал горе всю ночь,
Прав, маэстро, в минуты смерти человеку нельзя помочь.
Только эти минуты можно отодвинуть было легко,
Встань маэстро, поют «Смуглянку», сделай милость, взмахни рукой.
Евгения Деревянко
