В бой идут одни старики.
Сценарий фильма. ч.2

А комполка все требовал у кого-то первую эскадрилью, люди торопились, пищали рации, ревели моторы, полк жил, работал, сражался.
Начштаба летчику:
- Потом, потом... - и подошел к комполка.
- Товарищ командир, прибыло пополнение.
Ермаков отмахнулся - не до того сейчас:
- А-а...
- Что будем делать?
- Поднимай третью! - скомандовал Ермаков.
- Есть!
И пока начштаба, схватив ракетницу, выпалил в белесое небо зеленую ракету, Ермаков с тревогой и надеждой продолжал кричать в микрофон:
- Я "первый", я "первый", "девятый", отзовись! Я "первый", я "первый", "девятый"...
Офицер связи - одна рука перевязана, жалуется Ермакову:
- Станция слабовата... не потянет.
- Слабовата, слабовата! Достань сильную!
- Так это в дивизии...
- Так вырви из дивизии, ты же связь, а не балалайка!
- Есть, - офицер козырнул и отошел, понимал - в эту минуту лучше не попадаться под руку. А сзади все звучал голос комполка:
- Маэстро, отзовись! Маэстро! Маэстро, я "первый"! Маэстро, отзовись, я "первый"!..
Уже заходили на посадку самолеты, уже поехал к ним бензовоз, механики встречали подруливающие самолеты, бежали, держась за плоскости, помогали закатывать машины под деревья и маскировать их.
Только Макарыч стоял молча, глядя вдаль, за горизонт, и традиционная папироса, зажженная, была в его руке.
Подошел Скворцов, взглянул на него. Взял папиросу, затянулся. И отошел.
Все так же безучастно стоит Макарыч.
Летчики подтягиваются к командному пункту. Наступила тишина. И чем дальше, чем плотнее, ощутимее она становилась, давила. Ермаков ходил по опушке, как тигр в клетке, пять шагов туда, пять - назад. Макарыч шевельнулся. Взял ведро с водой. Переставил зачем-то. И вновь застыл.
Начштаба подошел к Ермакову. Помолчав, сказал:
- Командир. Чудес не бывает. Уже тридцать минут прошло, как у него кончилось горючее...
Не ответил ему командир полка.
- Может, займемся пополнением? Ребят надо распределить по эскадрильям...
И, не глядя на него, думая о своем, ответил Ермаков тяжело и веско:
- Живых к живым... всегда распределить успеем...
Полуторка притормозила, спрыгнул с подножки лейтенант. Бодро и деловито доложил:
- Товарищ гвардии майор! В дивизии выпросил новую комедию "Джордж из Динки-джаза". Дали нам, а сто двадцать пятый полк перехватил! Это, доложу вам, грабеж...
- Что перехватил? - машинально спросил Ермаков; как далек он был сейчас от всего этого!
- Из "Динки-джаза"! - бодро сказал лейтенант.
- Какого джаза? - комполка спросил это таким голосом, что у лейтенанта душа ушла в пятки.
- Из... "Динки", - пролепетал он.
Ермаков метнул на него яростный взгляд, сжал зубы, чтоб не ругнуться.
- М-марш! - крикнул он, срываясь. И обернувшись: - Почему все на КП торчите?
Как ветром сдуло лейтенанта, новички хватаются за чемоданы.
- На ужин всем, - снизив тон, грозно сказал Ермаков. И отошел. Но тут же опять взорвался, увидев летчика, стоящего на краю летного поля и не подчинившегося команде.
- А тебе что, особое приглашение нужно?
И направился к летчику, но тут же узнал его и сказал совсем другим тоном:
- А, это ты, Сергей...
Скворцов порывисто обернулся к нему.
- Он приказал мне уводить всех. А я ведь ведомый! Я не
должен был оставлять его одного!..
Не глядя на него, Ермаков сказал:
- Не казни себя. Приказы надо выполнять...
- Знаю.
- Иди на ужин.
Скворцов повернулся и побрел.
Медленно ползли багрово-черные тучи по вечернему небу. На фоне заката - одинокая фигура ждущего Макарыча.
Подошел к нему комполка. Постоял рядом молча, глядя на багровый закат, и сказал нейтрально:
- Ветер завтра будет.
- Наверно, - буркнул Макарыч.
Еще постояли.
- Сорок семь минут, - взглянув на часы, сказал комполка, понимая, как и Макарыч, что ждать уже бесполезно.

Но механик словно не слышал, не понял. Все так же глядя туда, за горизонт, сказал вдруг:
- Мне нужно штуцер поменять в движке. А кладовщик не дает. Пожалуйста, прикажите ему.
Комполка пытливо взглянул на него и понял - механик верит, ждет, вопреки факту. И эта вера словно передалась и ему, командиру полка. Посветлев лицом, он сказал ворчливо:
- Ты все тянул да тянул бы своему Алешке... Так весь полк без запчастей оставим... Ладно, скажи, что я приказал...
Помолчали. Вновь посмотрев вдаль, вздохнув, комполка сказал:
- "Джорджа из Динки-джаза" привезли. Комедия, говорят.
Не слышал его механик.
- Н-да, - сказал комполка.

Вечер. Столовая прифронтового аэродрома - сарай деревянный.
...В столовой- ужин. На раздаче подал повар тарелку пожилой плачущей официантке.
Сердито и растерянно буркнул повар:
- Ладно тебе, ладно... Будет...
За длинным деревянным столом угрюмо сидели летчики второй эскадрильи. Одно место, место комэска Титаренко, было свободно. Идут новички: Сагдуллаев, Щедронов, Александров вдоль стола.
- Свободно? - спросил Сагдуллаев, глядя на пустой табурет.
- Занято, - буркнул Скворцов угрюмо.
Прошел "желторотик" дальше.
- Разрешите? - и Александров уже намеревался сесть, как прикрикнул на него Скворцов:
- Сказал же, занято!
Подошел Щедронов, предложил друзьям:
- Слушайте, пошли вон туда.
- Угу,- согласился Александров, обиженно взглянув на "стариков".
В гнетущей тишине ужинали летчики. В столовую влетел Савчук.
- "Мессер"!
Полетела на пол посуда. Кто-то из "желторотиков" полез под стол.

...По полю к стоянке рулил "мессер". Из кустов с дубинкой выглядывал Макарыч, готовясь встретить "гостя".
Открылся фонарь кабины, и шагнул на крыло комэск Титаренко.
Макарыч даже дубину уронил. Замер, удивленно таращась.
- Макарыч! - будто ни в чем не бывало, позвал его комэск спрыгивая на землю.
- Принимай аппарат! Во! Махнул не глядя!
Подошел Макарыч. "Мессер" размалеван - дракон белые клыки скалит.
- О, можешь за хвост подержаться! Дракон уже не кусается, - устало улыбнулся Титаренко.
- А я для нашей девятки штуцера-а выбил, - тянул Макарыч, страшно радуясь возвращению командира, но скрывая эту радость.
- А девятка тю-тю, - вытирая пот, сказал Титаренко, обгоревший, замурзанный. - Все прилетели?
- Все! - буркнул Макарыч.
- Так чего ж ты мрачный?! - воскликнул комэск
- Девятку жалко, - сказал Макарыч и полез в кабину "мессера" за парашютом.
Подлетел на "виллисе" командир полка, спрыгнул и к Титаренко.
- Товарищ командир,- доложил комэск.- При выполнении боевого задания был сбит, через линию фронта не дотянул, плюхнулся. Выручила пехота - как раз атаковали... На аэродроме "подскока" ребята "мессер" подарили. Новенький... Здорово, батя!
Обнялись.
- Здорово, черт везучий! - сказал комполка.
Макарыч выбросил из кабины "мессера" остатки обгоревшего парашюта и сказал, улыбаясь:
- И парашют... тю-тю...
Подбежали летчики к Титаренко. Чуть с ног не сбили, обнимают, тискают, радуются. Что-то говорят, смеются.

...Смеются летчики, слушая окончание рассказа Титаренко уже в столовой-сарае.
- Все, все! - командует комэск. - Вторая - репетировать.
- Пошли, - согласился Вано Кобахидзе.
- Все, кто отличает ноту "до" от ноты "фа", за мной! - командует Титаренко.