В бой идут одни старики.
Сценарий фильма. ч.5

- Чаек? Да? Ты что же, думаешь, пока мы будем чаи гонять, - взглянул мельком в окно блиндажа на взлетную полосу, - с полосы успеют убрать разбитый самолет? - и хитро прищурился...

...У разбитого самолета возятся механики. Ревет трактор. Титаренко распекает Александрова,
- Слабак... Тебе места мало, сопляк желторотый... Ты что ж, не видел, откуда ты на посадку заходишь?.. Да выключи ты его к чертовой матери! - закричал на тракториста.
Сунулся Макарыч что-то спросить.
- К чертовой матери! - закричал на него Титаренко. Шастал под ногами песик с немецким крестом-орденом на ошейнике.
- Кру-гом! К чертовой матери! - командует Александрову Титаренко. - Чтоб тебя не видел. - Подходит к "старикам", - Я на задание. Этих под твою ответственность. Гоняй до седьмого пота, - приказал Скворцову.
- Я? - удивился тот.
- Именно ты... Не знаю, товарищ командир, не знаю, товарищ командир, - передразнил Титаренко Александрова. Закурил. И увидел, как смеется Иван.
- Кузнечиков ловит, - сказал Воробьев.
А лейтенант Александров уже забыл о разносе и ловит пилоткой кузнечиков.
Чуть не захлебнулся комэск Титаренко от злости, но спокойно приказал:
- От полетов отстранить. Ста грамм не давать. Назначить дежурным. Вечным дежурным по аэродрому... Куз-не-чик!..
(И с этого момента мы да и все в полку будем называть Александрова Кузнечиком.)
...Возле "мессера" Макарыч подает Титаренко парашют.
- Куда ж лететь-то в такую погоду? - ворчит механик.
- Вперед! На запад! - отвечает Титаренко, поправляя шлем. - Слушай, Макарыч, в ставке Гитлера ходят упорные слухи, что некоторых советских соколов некоторые несознательные механики перед вылетом крестят.
- В ставке Гитлера все малахольные, - виновато бормочет Макарыч.
Они сыграли в "чет" и "нечет". Выбросив по два пальца, обрадовались совпадению.
- От винта, - скомандовал Титаренко из кабины.
- Есть! - крикнул Макарыч, незаметно перекрестил комэска со спины и побежал убирать ветки маскировки...

Под плоскостью самолета сидел Скворцов с "желторотиками". На "бреющем" прошел над ними трофейный "мессер": Титаренко ушел на задание.
- Во дает. А!.. В такую погоду, - сказал "желторотик".
- Что положено Юпитеру, не положено... - вставил подсевший Иван.
- Товарищ старший лейтенант, мы еще сегодня будем летать? - спросил Смуглянка.
- На сегодня дров достаточно. Учите матчасть, - сердито ответил Скворцов и ушел.
- Дай, друг, на счастье лапу мне, - держа щенка на руках, грустно сказал Кузнечик.
- Да не унывай, Кузнечик, пока подежуришь, а комэск отойдет, - успокоил его Смуглянка.
- Скажи спасибо, что этим окончилось, - добавил Иван.
- Шекспир по этому поводу сказал... О! Откуда он взялся? - увидев "кукурузник", поднялся Кузнечик.
- Начальство, наверное, - сказал Иван.
А Кузнечик изрек:
- О-о-о!.. Солдатская заповедь: подальше от начальства, поближе к кухне. Потопали.
И пошли.
- Ре-ебя-а-ата-а! - оглянувшись на "кукурузник", позвал друзей Смуглянка.
Оглянулись. И увидели на крыле двух девушек - одна молоденькая с распущенными волосами, вторая в шлемофоне, но, видно, красавица.
Кузнечик отдал собачонку Ивану- и к девушкам-летчицам,
- Простите, это почта? - спросил Воробьев.
- Или военторг? Ай! - Кузнечик умудрился обжечься, опершись на патрубок двигателя.
- Заблудились, девочки? - солидно пробасил Иван.
- Ой, собачка, - улыбнулась Маша (совсем юное существо в летном комбинезоне).
- Здороваться надо, мальчики, - строго сказала Зоя.
- Здрасьте, - ответил Иван.
- Существенное замечание, товарищи летчики, ставлю всем на вид, - строго изрек Кузнечик.
- Ясно, командир, - подыграл ему Иван.
- За мной! - Кузнечик.
- Раз-два, взяли, - толкают девушки "кукурузник".

- Пардон, извините, это дело мужчин. Иван, работай, - приказал Кузнечик.
Иван уперся руками в плоскость, подталкивает самолёт.
Кузнечик стал рядом с Зоей.
- Где здесь продеваются нитки?- поинтересовался Кузнечик.
- Какие нитки?
- Ну, это ведь летающая швейная машинка?
- Толкай. Посмотрел бы ты, как нас сегодня "мессеры" гоняли.
- Ах, вы еще и летаете? - удивился Кузнечик. Зоя только хмыкнула.
Сагдуллаев рядом с Машей. Задел ее руку.
- Простите.
- Ничего...
- Дорогой ты наш "У-2". Работяга "кукурузник". Ну и чего, когда-нибудь мы тебе поставим памятник, - сказал Сагдуллаев.
Самолет остановился у леса.
- Спасибо, - сказала Маша и взглянула на парня.
- Не стоит. Вы москвичка? - поинтересовался Сагдуллаев, вкладывая в эти слова какой-то другой смысл.
- Да, - поняв, что он спрашивает совсем не то, о чем думает, ответила Маша.
Савчук из первой эскадрильи (упитанный эдакий детина похожий скорее на завхоза, чем на истребителя) подходит к Маше.
- А-а-а, соседи! Первая эскадрилья, ко мне! Из соседнего полка ночники прибыли. Как долетели? Кстати: Петя, - и протянул руку Маше.
- Очень приятно, - зло бормочет Сагдуллаев.
А Савчук уже возле старшей, возле Зои.
- Привет, боевые подруги, что у вас, девушки?
- Бензопровод перебило.
- Бензопровод? А между прочим, наши механики вашу этажерку в момент. Кстати: Петя.
Но Иван - Зою под руку, и увел.
- Не верите? - вслед ей Савчук. - Я вам хочу сказать...
- Между прочим, это гости второй эскадрильи и лучшие механики находятся здесь, - отрезал Иван.
- Как и наше традиционное гостеприимство, - добавил Воробьев.
- Так что гуляй, Вася, - сказал Кузнечик Савчуку.
Над аэродромом показался "мессер".
- "Мессер"! - крикнула Зоя, убегая к деревьям.
- Спокойно! Это свои. Это - Маэстро, - и Кузнечик помахал "мессеру" ручкой. Но тот ответил из пушки. Взрывы, дым, все бросились врассыпную, в окоп.
Только Маша и Сагдуллаев стояли возле самолета, глядя друг на друга, ничего не видя и не слыша...

...И сразу - хата второй эскадрильи. За ситцевой в крапинку занавеской - тени моющихся и переодевающихся летчиц. За этими тенями наблюдают "желторотики".
Кузнечик шагает по комнате и как опытный ас рассказывает:
- После тяжелых и изнурительных боев, когда идешь в атаку лоб в лоб, когда перед глазами мелькает перекошенное лицо немецкого аса, когда видишь... - потрогал пальцем крапинки на ситце, - заклепки на вражеском самолете, нам, истребителям, необходима эмоциональная разрядка, и в этом нам помогает музыка. Ибо все преходяще, а музыка вечна. И, как сказал Шекспир в восемнадцатом сонете... - и поперхнулся, вытаращив глаза, и стал точь-в-точь кузнечик полевой.
Два ордена Красного Знамени на груди у Зои. На плечах - погоны капитана. У Маши - лейтенантские погоны и тоже орден.
Все "желторотики" смущены и растеряны.
- Здрасьте, мальчики, - улыбается Маша.
- Здрасьте, девочки, - хрипло Иван.
- Так что сказал Шекспир? - строго спросила капитан Зоя.
- У-у-а-а... - выдавил Кузнечик.
- М-да, - сказал Иван, застегивая воротник гимнастерки.
- И не в восемнадцатом, а-а... в девятнадцатом? - спросила капитан.
- В девятнадцатом, - подсказала Маша.
- В девятнадцатом сонете Шекспир сказал... гуляй, Вася!
- Хм, - улыбнулась Маша.
- Потопали, - тихо скомандовал Кузнечик. И "желторотики" потопали.
- Э-э, ораторы! - строго остановила ребят Зоя-капитан. Остановились.
- Ну и дисциплинка. Куда же вы без разрешения старшего? Тем более - из собственной хаты. Где же ваше традиционное гостеприимство, истребители?! - спросила Зоя.